И мы сидели с сестрой и говорили о какой-то бессмысленной ерунде. У меня после того, как я легла спать в 4 утра, конечно, на лице было написано полнейшее пренебрежение ко всей окружающей действительности, вселенская тоска и апатия. Конечно, она вежливо поинтересовалась, как мои дела и я, разумеется, пожаловалась на низкое давление. Была надежда, что она-то мне посоветует что-нибудь дельное, но увы. Ее совет все тот же – бегать по утрам.

Бегай – и это тебя спасет от всего.

Беда в том, что, даже если не брать во внимание, что бег – это совершенно не мое, делать этого мне попросту не хочется. В былые времена я совершала несколько робких попыток этим заниматься, но все они заканчивались какой-нибудь травмой или тем, что у меня, вдруг, начинало болеть что-то, о существовании чего я вообще раньше не догадывалась, и бег прекращался. В последний раз, когда сестра меня уговорила попробовать бегать, я решила, что начну с бега на месте дома. И даже проделывала этот фокус целых несколько дней, пока не подвернула ногу и не начала хромать… дома, на месте. С тех пор при слове «бег» мне сразу становится грустно.

Тем печальнее то, что сестра и слышать ничего не хочет и по прежнему уверена, что мое запредельно низкое давление поднимет только бег и больше ничего. Да как бы не так! Вот не хочу я бегать и все. Не-хо-чу! И плевать, что это, чисто теоретически, помогло бы. Изначальное отсутствие желания для меня сразу перечеркивает даже возможный результат. Это я уже молчу о том, что когда давление 85/58 не то, что бегать, лежать в постели трудно.